Романтическая ночь перед убийством - Страница 19

Я разжала кулак. Артем подошел ко мне поближе и стал рассматривать мою находку.

– А что это?

Я с усмешкой посмотрела на лейтенанта милиции:

– Артем, тебе сколько лет?

– Двадцать пять. И при чем здесь мой возраст?

– Хорошо. Объясняю популярно – для не совсем компетентных товарищей. Это – украшение с нижнего женского белья! С трусиков, например, или с бюстгалтера. Видишь, крохотный атласный цветочек, в середине которого пришита белая перламутровая бусинка. Цветочек черного цвета, так что, думаю, белье было тоже черным.

– А может, это с белья поварихи?

Я посмотрела на Артема, как на человека, сказавшего абсолютную чушь.

– А ты знаешь, что такое белье продают только в дорогих салонах? И стоит оно… очень прилично стоит! Не думаю, что домработница стала бы его покупать, это как раз половина ее зарплаты, если не больше. К тому же, такое белье имеет, как правило, особый фасон, при котором максимально открыты некоторые части тела… ну, ты понимаешь? Зачем немолодой одинокой женщине такое мини-бикини? Тем более с ее-то комплекцией…

– Значит, все-таки это девушка Антона… и она заходила в его комнату и пользовалась ванной, – задумчиво пробубнил Артем.

– Думаю, да. И если она в нижнем белье была в его ванной комнате, значит, их отношения назвать платоническими вряд ли кому-либо удастся…

– Татьяна, – вдруг спохватился он, – а ведь ты изъяла это вещественное доказательство без соответствующих процессуально-правовых процедур?!

Вот что значит мент! Я порадовалась своей находке, которая рассказала нам о многом, а он попенял мне, что я «изъяла ее без соответствующих процедур». Нет, когда я работала в прокуратуре, я тоже следила за тем, чтобы вещественные доказательства изымались, по возможности, в присутствии понятых. Но что же мне сейчас – всех жителей этого дома созвать на осмотр атласного цветочка с чьих-то трусиков?

– Ну и что? Я ж для себя изъяла, не для вас. А ты, товарищ лейтенант, ищи себе другие доказательства, если хочешь!

Артем обиженно засопел и начал копаться в своих записях.

– Кстати, нас звали обедать, – буркнул он.

О! Приятная новость. Интересно, что на этот раз в меню у Тамары?

– Артем, а мы еще не поговорили с Кристиной. Это дочь Василевского от первого брака. Она живет с отцом. В прошлый раз нам поговорить не удалось: девочка была расстроена ссорой со своим парнем. По-моему, они даже расстались. Надеюсь, она уже успокоилась.

– Я насчет нее осведомился, мне сказали, что она в своей комнате и еще не выходила сегодня.

– Черт возьми! Совсем как английские лорды! Наверное, хорошо так жить: до обеда не выходить из комнаты и вообще, выходить, когда вздумается, к накрытому столу, например. Однако после обеда эту мадмуазель нам придется-таки потревожить.

– Да, ждать нельзя, надо раскрывать преступление по горячим следам.

Мы с Артемом по очереди сходили в туалет для обслуги, помыли там руки и поднялись на второй этаж, в кухню. Все как раз усаживались за стол. Василевский уже восседал на высоком деревянном кресле с подлокотниками, резном и похожем на трон. Инна говорила о чем-то с Тамарой. Потом она взяла с рабочего стола корзинку с хлебом и тоже села за стол, рядом с мужем.

– Дмитрий Алексеевич, а где Кристина? Нам хотелось бы побеседовать и с ней, – сказала я.

– Я заходил к ней, ей нездоровится. Она, кажется, отравилась в кафе. Вчера они ели с подругой… как это называется?… В общем, сырую рыбу.

– Тьфу, гадость какая! – тихо выругалась Тамара.

– Она была в суши-баре? – спросила Инна. – Дмитрий, дорогой, я ведь предупреждала: не разрешай Кристине питаться в кафе и барах. Там можно подхватить кишечную инфекцию. Тем более эти японские блюда! Ты, кстати, вызвал ей врача?

– Я предлагал, она не хочет, говорит, мол, так отлежусь.

– Что значит: «она не хочет»?! А если это что-то серьезное? У нее что, рвота была? Нет, я пойду сама ее проведаю. Начинайте тут без меня.

Инна встала и с самым решительным видом вышла из кухни. Василевский посмотрел на повариху:

– Тамара, давай, не задерживай меня, мне еще в магазин надо!

– Даю, Дмитрий Лексеич, уже даю! – Тамара поставила перед Василевским тарелку с чем-то дымящимся и пахнущим очень аппетитно. – А вы будете суп с фрикадельками?

Мы с Артемом переглянулись:

– Да мы не знаем… Мы думали просто чаю попить…

– Тамара, зачем спрашиваешь? Наливай, люди молодые, им для работы много энергии требуется.

Тамара налила и нам по тарелке супа. Мы с Артемом принялись за еду. Суп был очень хорош, среди ломтиков оранжевой морковки плавали фрикадельки, такие маленькие и такие вкусные! И что только Тамара кладет в фарш? Я заметила, как старательно Артем орудует ложкой. Даже Василевский улыбнулся, глядя на него.

В кухню вошла Инна:

– Тамара, зачем ты дала Кристине ромашковый чай?

– Так ведь мы в деревне всегда пили настой из ромашки, если болел живот или желудок…

– «Мы в деревне»! Тоже мне, профессора народной медицины! Сейчас появились такие хорошие новые медикаментозные средства! – Инна села за стол.

– Таблетки ваши – это все химия одна, отрава! А природа, она человеку все для пользы дает. Нас бабушка в детстве травами поила – и ничего, все здоровые выросли. Без врачей, без таблеток! А бабушка моя до сих пор жива, хотя девятый десяток давно уже разменяла. И травы пьет, а таблетки не признает совсем, – проворчала Тамара, ставя перед Инной тарелку.

– Я думаю, надо дать ей касторового масла, это быстро очистит желудок, – Инна посмотрела на мужа, – как ты думаешь, дорогой?

– Касторка? Но ведь это так противно!