Романтическая ночь перед убийством - Страница 33

К оглавлению

Зазвонил телефон. Я сняла трубку:

– Алло!

– Простите, куда я попал?

– А куда вы целились?

Пауза. Звонивший соображал медленно. Я ждала.

– Простите, а это не Татьяна?

– Прощаю, потому что это – я.

Звонивший обрадовался:

– Татьяна, здравствуй, это Артем!

– А, приятно слышать…

– Татьяна, я звоню по просьбе Андрея Мельникова. Он просит тебя подъехать сейчас в отделение. Ты сможешь?

– Ты еще спрашиваешь?! Уже еду!

В вестибюле отделения милиции было прохладно. Первый этаж, каменный пол. Я не стала звонить по внутреннему телефону, набрала сотовый Андрея.

– Мельников! Я внизу.

– Сейчас я позвоню дежурному, чтоб тебя пропустили.

Дежурный лейтенант поднял трубку затрещавшего на его столе телефона. Потом он посмотрел на меня через стекло своей будки:

– Вы Иванова?

Я кивнула.

– Пройдите. Вот в эту дверь.

– Спасибо, я знаю.

В кабинете у Андрея сидело трое – он сам, Артем и Василевский. Последний, увидев меня, заметно обрадовался и поднялся мне навстречу.

– Сидите! – приказал ему Андрей.

Василевский сел и поздоровался со мной. Я тоже сказала всем:

– Здравствуйте.

– Так вот, – сказал Андрей, – мы, в общем-то, закончили беседу с господином Василевским. Вы можете сесть вот здесь, в уголке, на диване, и поговорить еще между собой, пока я оформляю протокол и другие бумаги. Так что несколько минут у вас есть.

– Спасибо, Андрей. Отпустить Дмитрия Алексеевича под подписку, я полагаю, не получится?

– Увы! Его адвокат сегодня требовал того же, но мое руководство… сама понимаешь. Пальчики – слишком сильный аргумент.

– А как насчет алиби?

– Сегодня в Москву послали запрос с просьбой: найти людей, с которыми господин Василевский вел переговоры, допросить их официально и прислать нам протокол. Но пока ответа нет.

– Они подтвердят, обязательно подтвердят! – пылко заверил всех Дмитрий Алексеевич, как я поняла, уже не в первый раз.

– Хорошо, хорошо, – успокоил его Андрей, – как только подтверждение будет получено, я снова обращусь к руководству с ходатайством о вашем освобождении. Под подписку, разумеется.

Андрей сел за компьютер. А мы с Василевским примостились на диване в углу кабинета.

– Татьяна! Каким образом вам дали свидание со мной? Насколько я знаю, это разрешено только родственникам.

– Об этом потом, Дмитрий Алексеевич. У нас мало времени. Как вы здесь?

– Держусь. – Он сказал это таким тоном, что я поняла: он совершенно разбит морально. – Вот видите, как все получилось… Началось с того, что Антон пропал, а кончилось…

Василевский опустил голову.

– Дмитрий Алексеевич, сейчас не время раскисать, – сказала я твердо, – я знаю, что вы невиновны, и могу это доказать.

Он поднял на меня глаза, полные отчаяния и надежды:

– Как? Как вы это докажете? Они нашли на пистолете мои отпечатки…

– Вот поэтому я и здесь. Как вы можете это объяснить?

– Никак! Я в глаза не видел никакого пистолета. Оружие держал в руках только в тире. Да и то сто лет тому назад.

– То есть, Дмитрий Алексеевич, я вас правильно поняла – никакого пистолета у вас в доме не было?

– Правильно! Пистолета, как и другого оружия, в доме никогда не было да и быть не могло. У меня ребенок рос, так что все опасные игрушки такого плана… Да я и сам не любитель… Я – историк! Теперь вот – предприниматель. Но не военный. Я вообще, в принципе, против какого бы то ни было оружия.

– Вспомните, может, в последние дни вам кто-то давал оружие подержать, кто-то хвастался такой вот штучкой…

– Нет, нет, Татьяна, что вы! У моих знакомых есть, конечно, оружие, например, охотничье ружье, но я такие вещи в руки не брал, я же говорю: я не любитель. Даже в тире лет пять не был, если не больше.

– Хм, это интересно. Пистолета вы в глаза не видели, а ваши отпечатки на нем есть. Загадка природы!

Василевский опустил голову и обхватил ее обеими руками.

– Идиот, – шептал он, – дохвалился! Считал, что судьба меня любит! Вот она и показала, на что способна!

– Сейчас не время раскисать, – напомнила я ему, дословно цитируя саму себя, – давайте думать, как такое могло произойти? Сами собой ваши «пальчики» на пистолете не нарисовались, это понятно.

– Мистика, это какая-то мистика, – шептал Василевский, раскачиваясь взад-вперед, как китайский болванчик, – на пистолете, которого я в глаза не видел – мои отпечатки… Мистика! Либо они все врут, – он покосился глазами на Мельникова, – либо…

– Что?

– Мистика!

– Дмитрий Алексеевич, извините, я – материалист и ни в какую мистику и тому подобное не верю. Как правило, всяким таким волшебным штучкам находится вполне материалистическое объяснение. Так что давайте думать. Вспоминайте. Наверняка в последние дни с вами что-то было не так, как всегда.

– А что не так? Нет, все как всегда…

– Тогда подумайте: у кого был мотив запрятать вас сюда? Ну, кому выгодно, чтобы вы здесь оказались? Может, конкуренты, может… вы меня извините, но сейчас я должна предполагать все… ваша жена? Она не могла найти… другого человека, с которым ей хотелось бы начать совместную жизнь, но уже став более богатой, чем она была до первого замужества – с вами?

– Инна? Нет, что вы! Она любит меня. Она меня так утешала, когда я развелся с Ларисой…

– Дмитрий Алексеевич, это было три года тому назад. За это время многое могло измениться. Она могла встретить другого человека, моложе вас и…

– Нет, нет! На Инну я и подумать не могу.

– А зря! Думать сейчас надо на всех. А конкуренты?

– Какие конкуренты!

– Не скажите! Ваш магазин, как вы сами сказали, большой, приносит вам немалую прибыль. Вы, вон, еще один хотели открывать…