Романтическая ночь перед убийством - Страница 41

Я, видя, что она едва держится на ногах, на всякий случай обняла ее за плечи, поддерживая.

– Ты всегда ненавидела моего отца! Ты вышла за него из-за денег! И сейчас, когда он в тюрьме, ты рада. Рада, что все так случилось! Ты и пальцем не шевельнешь, чтобы помочь ему… Ты еще и Татьяне мешаешь, а ведь она спасает папу!..

Тут силы ее оставили, и девушка склонилась всем телом к полу. Я подхватила ее и усадила на стул. Инна тоже подскочила к нам. Тамара кинулась наливать в стакан воду.

– Кристина, успокойтесь, – сказала я.

Девушка взяла из рук Тамары стакан и начала пить. «А может, это Инна травит Кристину?» – промелькнуло в моей голове. Что-то девушка какая-то подозрительно бледная, осунувшаяся… Не похоже это на простое отравление! А что: муженька – в тюрьму, падчерицу – на кладбище. И живи себе одна, с деньгами и магазином, как королева!

– Кристина, девочка моя, тебе надо лечь в постель, – заворковала Инна.

– И правда, Кристиночка, пойди ляг, – поддакнула ей Тамара.

Девушка отдала пустой стакан поварихе и подняла глаза на Инну:

– Зачем ты выгоняешь Татьяну? Она ведь хочет помочь отцу! Он же может сесть, и надолго, ты что, не понимаешь? Папа не убивал Антона, его надо выручать! А ты ее выгоняешь… И еще деньги предлагаешь, чтоб только она ушла – я слышала…

– Нет, нет, Кристина, ты не так поняла, я не предлагала Татьяне денег…

– Предлагала, я слышала!

– Успокойся, девочка моя…

– Не называй меня девочкой! – Кристина уже кричала, и я поняла, что она на грани истерики.

– Все, все, не буду. – Инна села на ближайший стул. – А может, вызовем врача?

– По-моему, давно пора было это сделать, – сказала я.

– Не надо! – закричала девушка, как капризный ребенок. – Я боюсь! Меня увезут в больницу.

– Все, все, мы не будем никого вызывать, ты полежишь, отдохнешь, тебе станет лучше… – ворковала Инна, вьюном виясь вокруг девушки. – А я тебе чайку сделаю, со смородиновым листом, как ты любишь. И конфетку дам…

– Не надо мне от тебя ничего! Ты не хочешь, чтобы папу отпустили…

Эти пререкания продолжались еще какое-то время, а я думала: ой, не надо бы Инне готовить чай для Кристины. Лучше бы сейчас Кристине ничего не брать из ее рук! А еще лучше – чтобы девочку увезла «Скорая», мне так было бы спокойнее. Уж в больнице-то Инне будет затруднительно продолжать травить падчерицу (если она это делает!). Хотя… можно ведь и туда пронести термос с «чаем».

Наконец, им удалось уговорить Кристину лечь в постель. В сопровождении Тамары она пошла в свою комнату, сказав мне на прощанье:

– Татьяна, когда мне станет лучше, я вам позвоню…

– Позвонишь, милая, обязательно позвонишь, а сейчас – в кроватку, баиньки… – Тамара уговаривала Кристину, словно маленькую девочку, и та послушно шла к себе.

Когда мы с Инной остались одни, она резко повернулась ко мне и прошипела:

– Убирайтесь вон из этого дома!

– Я уйду, – сказала я спокойно, – но имейте в виду: я все равно продолжу докапываться до истины. И, будьте уверены, докопаюсь! И результаты моего расследования обязательно станут известны Дмитрию Алексеевичу и милиции.

Инна взглянула на меня такими глазами, что я поняла: отныне я – ее личный враг.

Внизу, в холле, сидел Глеб. На скамейке рядом с ним лежали увядшие розы и коробка конфет. Он поднял голову и посмотрел на меня так, словно я была и его врагом тоже.

– Вас все-таки выгнали! – сказал он с каким-то злорадством.

– Как и вас, – ответила я, подходя к двери. Глеб открыл ее, и мы оба очутились на крыльце. Лорд обложил нас своим собачьим ругательством.

– Можешь не стараться: нас уже облаяли там, наверху, – бросила я псу и посмотрела на окно кухни.

Пес как будто все понял. Он сел около своей будки и проводил нас долгим взглядом. В самом деле, что на них лаять? Все равно они уже уходят – наверное, подумал он. Мы с Глебом сели в мою машину, ворота поехали в сторону, открыв нам выход. Оказавшись на улице и отъехав немного от дома Василевских, я остановилась.

– Что-нибудь случилось? – спросил Глеб.

Я не ответила. Мне необходимо было срочно обдумать одну мысль, появившуюся в моей голове еще там, в доме, и требовавшую немедленного анализа.

– Что стоим, кого ждем? Думаете, вас обратно позовут? – съязвил секретарь.

– А вы-то за что на меня так? Вам я что сделала?

– Что сделали?! – горько усмехнулся Глеб. – Из-за вас я… Эх! – Глеб в сердцах махнул рукой. Выглядел он и впрямь очень расстроенным. Конечно, я «скайфоломила» ему свидание с Инной, но не мог же он мне в этом признаться! Как-никак, муж у дамы его сердца пока еще имелся.

– Слушайте, Глеб, помолчите несколько минут, а? И вообще, посидите здесь, я выйду ненадолго.

Глеб, должно быть, подумал, что мне надо отлучиться по малой нужде, и замер на своем сиденье, включив музыку. А я отошла от машины на несколько шагов и остановилась, глядя на темное поле, которое казалось сейчас, в сумерках, просто черным, и на небо – густого синего цвета, с загорающимися звездами. Меня обожгла одна догадка, как я сказала, еще там, в доме, и теперь мне хотелось в одиночестве подумать – права ли я? Я достала сигареты, закурила и начала рассуждать.

Итак, сейчас в доме Василевских я увидела такую картину: Кристина кричала на Инну, а та сюсюкала с ней, потакала ее прихотям, во всяком случае, согласилась не вызывать «Скорую» и, что самое интересное, даже не обиделась на падчерицу. А еще… Тамара говорила, что Инна девчонке прохода не дает, достала ее своим вниманием… Черт возьми! Неужели…

Но додумать до конца мне не дали. От ближайших кустов отделилась черная тень и пошла прямо на меня. Я увидела, что это мужчина среднего роста, больше ничего рассмотреть я не могла. Он подошел ко мне довольно близко и спросил: