Романтическая ночь перед убийством - Страница 52

Лариса Николаевна нервно закинула сумку через плечо.

– Ну, хорошо. Но помните о своем обещании…

Мы направились в приемный покой.

Кристина сама вышла к нам, бледная и осунувшаяся еще больше прежнего. Она немного смутилась, увидев меня, но все-таки подошла к нам и поздоровалась, сразу же опустившись на стул.

– Кристина, девочка моя, как ты? – Лариса Николаевна села рядом с дочерью и взяла ее за руку.

– Мне немного лучше, – сказала девушка слабым голосом, – мне сделали два укола: один – утром, и вот только что. И еще мне дают витамины.

– Тебя все еще тошнит?

– Уже меньше.

– Слава богу! Я принесла тебе фрукты и сок… А может, ты что-нибудь еще хочешь?

– Нет, мама, мне вообще не хочется.

– А конфеты тебе можно? Ты же любишь конфеты.

– Шоколадные нельзя, это точно, а леденцов принеси в следующий раз немного, только каких-нибудь покислее, не сладких.

– Хорошо, хорошо. – Лариса Николаевна сжимала руку дочери в своих ладонях и смотрела на нее с такой нежностью, что мне стало не по себе. «В следующий раз»! Когда он теперь настанет, этот следующий раз! Женщина призналась в убийстве, значит, ее обязательно задержат.

– Извините, что прерываю вашу беседу, – сказала я, обращаясь, скорее, к матери. – Кристина, ответьте мне на пару вопросов, и я уйду. Как вы себя чувствуете? Можете говорить?

– Да, конечно.

– Тогда скажите, пожалуйста, что вы делали в тот день, когда ваш папа уехал в Москву?

Кристина пожала плечами, растерянно посмотрела на мать:

– Да я уж не помню… Я в тот день, кажется, поздно встала. Я долго читала в своей комнате. Ну да, я вышла чуть ли не к обеду. Тамара меня покормила, я собралась и поехала к подружке.

– Имя подружки, ее телефон и адрес можете назвать?

Кристина опять взглянула на мать.

– Зачем вам?

– Я такие же вопросы задаю всем, – объяснила я, – не только вам. Если произошло убийство – всегда опрашивают всех, кто был с убитым в близких отношениях.

– Мы не были в близких отношениях…

– Вы жили в одном доме с трупом, то есть с убитым… Так как насчет алиби? Подруга может подтвердить, что вы были у нее?

Девушка пожала плечами:

– Она пару дней назад уехала с родителями на море…

– Ну и что, вернется. Не на год же она уехала? Да и потом, можно ей по сотовому позвонить.

Кристина нехотя назвала мне имя подруги и номер ее телефона.

– Вы с парнем своим, случайно, не помирились? Может он, узнав о ребенке, вернется?

– Не вернется.

– Ну, почему вы так думаете? Вы ему еще не сообщали?

– Да когда ей было сообщать?! – вмешалась мать. – Они поругались, а потом она сразу же почувствовала себя плохо и слегла.

– Лариса Николаевна, а вы не отвечайте за дочь, она сама ответит, она, я вижу, в состоянии это сделать. Кристина, ваш молодой человек – кто он? Вы его номер телефона мне дадите?

– Ну, хватит, Татьяна! – Лариса Николаевна встала. – Кристине нужно прилечь, нельзя ее так долго мучить расспросами. Какое, в конце концов, вам дело до ее парня? Сами поругались, сами и помирятся. Это их личное дело.

Но я продолжала спокойно сидеть на месте.

– Мне, собственно, никакого дела до него нет, просто меня настораживает то, что об этом таинственном молодом человеке никто ничего не хочет говорить. Решительно никто! Как будто это запрещенная тема, или словно бы он – тайный агент ФСБ! Кристина, скажите о нем хоть что-нибудь! Его ведь, кажется, Тишей зовут?

Кристина бросила на мать испуганный взгляд.

– Да, его зовут Тиша. Это все, мы с вами уйдем отсюда, наконец? – Лариса Николаевна нервничала и даже начала заметно раздражаться.

– Лично я никуда уходить не собираюсь, – заявила я.

– Кристина, иди в палату! – довольно-таки строго сказала девочке мать. – А мы с Татьяной побеседуем без тебя.

Кристина как-то жалобно поглядела на меня, встала и медленно поплелась по коридору.

– Вы же обещали! – возмущенно зашептала Лариса Николаевна, когда ее дочь немного отошла от нас. – Вы сказали, что если девочка будет волноваться…

– Да она, по-моему, не волновалась. Кстати, вы ведь хорошо знаете парня вашей дочери, не так ли? Может, вы мне о нем и расскажете?

– Я, конечно, могу это сделать, только он не имеет никакого отношения к убийству Антона.

– Возможно. Тогда тем более вы должны открыть мне, кто он такой, чтобы я убедилась в его непричастности и оставила, наконец, эту тему в покое.

В это время зазвонил мой сотовый.

– Извините, – сказала я и включила телефон. – Слушаю!

– Тань, это я, Андрей. Ты что, не дома?

– Нет, я в больнице.

– Что-то случилось, у тебя все в порядке?

– Да, у меня все хорошо.

– Тогда что ты делаешь в больнице?

– Я тут сижу.

– Да?! В больнице обычно лежат, а сидят у нас…

– Андрюш, мне, вообще-то, некогда, ты что хотел сказать?

– Ты просила узнать, не выпил ли Василевский в день приезда?

– И?..

– Он сегодня у меня на допросе был…

– Ты специально время тянешь? Денег много на счете? Или тебе в два раза увеличили зарплату?

– Нет, к сожалению. Но я могу тебя порадовать, Тань! Василевского только что отпустили. Под подписку, разумеется. Его адвокат такую бурную деятельность развел! Если бы ты знала, до кого он дошел!

– С каких пор вас это пугает?

– Да Василевского не поэтому отпустили. Пришло подтверждение из Москвы насчет его алиби. Два человека, с кем он вел переговоры, официально подтвердили, что сидели с ним нос к носу. Ну, и администратор в гостинице… Да, еще проводница приехала, наконец, мы ее тоже допросили, она опознала Василевского и подтвердила, что он был с высоким молодым человеком. В общем, все подтвердилось, остался неясным вопрос: как же на оружии его «пальчики» нарисовались?