Романтическая ночь перед убийством - Страница 48

Дома, заварив себе кофе и распечатав новую пачку сигарет, я уселась на диван с ногами. Чашка и пепельница стояли на журнальном столике возле меня. Я потягивала мой любимый ароматный напиток и рассуждала сама с собой. Так, кое-что прояснилось. Я-то подумала сначала, что поездка такая далекая, отнявшая у меня полдня, почти ничего мне не дала. А вот и нет! Дала, и много чего! Итак, что нам известно, Татьяна Александровна? Я-то удивлялась, отчего это Антон поперся в лес один! А оказывается, он был не один, а со своей девушкой – Тиной-Диной-Котенком. Они дурачатся на поляне, очевидно, что они же стреляют по банкам… Откуда у них пистолет – это мне еще предстоит выяснить. Но почему девушка Антона, эта Тина-Дина, решила вдруг выстрелить в него, да еще в упор? И вообще, она ли стреляла? Может, там был кто-то третий, нарушивший их идиллию? Да, это вполне возможно. Во всяком случае, теперь понятно, почему девушка Антона не интересуется его длительным отсутствием. Она знает о его смерти!

Теперь – насчет выстрелов. Филимон Пантелеевич говорит, что, хоть и плохо, но слышал он эти выстрелы. Раз пять. Если их было пять, а в голове у Антона одна дырка, и в двух банках еще по дырке – тогда где остальные две пули? Кто в кого стрелял? У них что, дуэль была? Или это она стреляла в банки, а потом вдруг решила пальнуть в любимого? Он ее обидел? Вот это мне и предстоит раскопать. И еще, мне срочно надо наконец найти девушку Антона, эту Дину-Тину-Котенка! Это ценнейший свидетель, если вообще – свидетель.

Я допила кофе и набрала номер Мельникова:

– Андрюша, здравствуй, дорогой!

– Привет, Тань. Что скажешь хорошего?

– Хорошего? А что, и скажу! Новость у меня действительно потрясающая. Только ты мне потом тоже кое-что сообщишь, взамен. Идет?

– Ну, допустим… Так что ты раскопала?

– Раскопала, Андрюшечка, действительно раскопала! Вы опрашивали жителей деревни, неподалеку от которой нашли тело Антона?

– Ну, допустим, опрашивали. А что там интересного? Никто ничего не видел. Там, в деревне этой, одни столетние старики живут, да и тех – три штуки.

– Да что ты! Кто опрашивал-то?

– Твой знакомый, Артем.

– А-а… Тогда все понятно.

– Что тебе понятно, Тань?

– А то и понятно, что не умеет твой Артем со стариками разговаривать!

– А ты что, тоже там побывала?

– Спрашиваешь! Побывала, Андрюша, побывала и кое-что узнала…

– Ну, давай уже, говори, не томи!

– А узнала я, что Антон наш приезжал в лесок, на тот лужок, не один!

– Да ну?! Друга Гошу с собой прихватил?

– Зачем ему Гоша? У него кое-кто получше был!

– Девушка?

– Какой ты догадливый, Мельников! Да, девушка. И они на лугу играли, ну, так сказать, в любовные игры, бегали, кружил он ее, ну, и все такое…

– Откуда ты знаешь?!

– Аборигены рассказали. Есть там такой дед, Филимоном Пантелеевичем его зовут. Вот он мне все и рассказал. Он их видел, когда в лес ходил. А потом хлопки подозрительные слышал, предположительно, выстрелы. Штук пять. Точнее дед сказать не может, да и глуховат он. Но что хлопки были, это точно…

– Так, так, и что?

– Я там походила по полянке, поискала как следует и знаешь, что нашла?

– Ведро грибов? Что еще можно найти на лесной полянке?

– Не угадал, Мельников! Я обнаружила две алюминиевые банки из-под пива, а в них…

– По литру пива?

– Опять не угадал! Что-то ты сегодня туго соображаешь. А в них – по дырке. В каждой!

– Ну и что? А как, по-твоему, пиво можно залить в банку, да и пить потом из нее? Уверяю тебя: только через дырку!

– А я не про ту дырку, что вверху, а про ту, что сбоку! И похожи эти дырки на следы от пуль. Если хочешь, я привезу их тебе на экспертизу.

– Да ты что, серьезно?! Давай, тащи! Что ж ты молчала?!

– Как, то есть, молчала, Андрюш?! Специально вот села и набрала твой номер, чтобы тебе сообщить об этом. И еще: я побывала в деревне Сорокино, откуда родом наш покойник. И мне рассказали, что он хотел приехать туда вместе со своей девушкой, рассказывал всем, что она очень красивая, что он ее любит и все у них серьезно. И зовут эту мадмуазель не то Тина, не то Дина, а вообще – Котенок.

– Котенок? В каком смысле?

– Мельников, ну, у тебя что, любимой девушки никогда не было? Влюбленные всегда называют друг друга как-нибудь ласково: «Зайчик мой», «Киска моя», «Тигренок», «Медвежонок», «Рыбка»…

– «Рыбка»? Вот это здорово! Рыбку я люблю, особенно воблу с пивом. Когда у меня появится любимая, я так и стану ее называть – «Воболка моя сушененькая, к пиву принесенная!».

– Представляю, как она тебя обзовет в ответ… Ну, ладно, все это распрекрасно, банки я сегодня привезу… Скажи мне, Андрюш, из Москвы пришел ответ на ваш запрос?

– Пока нет. Да что ты так об этом сантехнике печешься? Придет ответ – выпустим его. Может быть.

– Да, но человек-то не за что сидит!

– Опять ты о своем! Как это – не за что? А отпечатки?

– А то ты, Мельников, не знаешь, как можно получить отпечатки у человека без его ведома! Например, напоить его до бесчувствия или… Слушай, а это мысль! Андрюш, знаешь, что, ты там спроси, пожалуйста, Василевского – не пил ли он в день приезда спиртного? Или снотворного. Слышишь, обязательно спроси!

– Как же! Вот прямо сейчас все здесь брошу и побегу спрашивать твоего Василевского!

– Андрюш, ну, не сейчас, ну, когда вызовешь его на допрос… Только спроси, обязательно!

– Вот пристала! Да ладно, сделаю… Кстати, сегодня у меня была на допросе его жена, Инна Василевская. И знаешь, что она мне тут выдала?

– Неужели призналась тебе в любви?

– Все шутишь, мать? А между прочим, она свидетельствовала против своего мужа!